Что сделает Украину равной странам Запада
В XX веке теория международной торговли основывалась на классических трудах Давида Рикардо. Главным двигателем торговли, по его мнению, были сравнительные преимущества стран в производстве товаров и услуг: чем менее похожи друг на друга страны, тем больше должен быть между ними товарообмен. После Второй мировой войны эта теория начала расходиться с практикой. Страны с похожими экономиками неожиданно начали активно торговать друг с другом, причем, как правило, идентичными товарами. Торговля выглядела так: Япония продает автомобили в США, а США — в Японию. Немцы продают автомобили во Францию, а французы — в Германию.
Тогда американский экономист (в будущем — Нобелевский лауреат) Пол Кругман выдвинул теорию, объясняющую новую форму международной торговли через следующую идею — затраты на производство товаров могут быть снижены при больших объемах производства. Кругман показал, что, если страна увеличивает размер рынка продаж в другую страну, это приводит к диверсификации производства, росту конкуренции, а также снижению издержек производства и цен. Пол Кругман писал: «Благодаря «экономике масштаба» у производителей появляются стимулы сконцентрировать производство товара или оказание услуги в ограниченном количестве географических точек, там, где спрос наиболее высок, а предложение труда и ресурсов особенно благоприятно. То есть, это всегда те самые точки, где уже действуют другие производители. Поэтому географическая концентрация промышленности, единожды установившись, далее фактически сама себя развивает».
В условиях «экономики масштаба» страны Запада всегда получают преимущества в мировой торговле за счет эффективного производства на крупных технологических предприятиях, а у развивающихся государств шансов конкурировать с ними немного, несмотря на низкую стоимость труда.
В работах Пола Кругмана речь шла в том числе о положительной роли «частичной монополии»: защите государством национального производства за счет жестких ограничений на импорт аналогичных товаров, что являлось по сути реализацией идеи протекционистской защиты национальной промышленности. Государство поддерживает экспорт, временно ограничив при этом импорт, чтобы дать возможность развиться наиболее перспективным национальным промышленным компаниям и выйти на мировой рынок. И уже только после этого можно отменить прежние ограничения на торговлю. Так, после войны приращивали свой экспорт во всех государствах «азиатских тигров» Юго-Восточной Азии.
Вот такая безрадостная, как для наших реформаторов, картина от современного классика мировой экономики. Получается, что, согласно Полу Кругману, альтернативы промышленной политике нет. Но в головах наших реформаторов доминирует теория канонической версии Вашингтонского консенсуса о дерегуляции экономики, а также о запуске механизмов свободной торговли и конкуренции, которые якобы и должны вывести нашу страну из кризиса.
Так как мы должны помочь нашему экспорту, на какую теорию мы должны опереться? Однажды во время одного из моих зарубежных путешествий я задал вопрос гиду: где можно хорошо и не слишком дорого пообедать? На что он мне ответил: «Ищите рестораны, где едят местные, туда и идите».
Нам нужно выбирать экономические теории, которые применяют у себя развитые страны, а не те теории, которые они специально разрабатывают для «туземцев», какой и является экономическая теория Вашингтонского консенсуса, специально разработанная для развивающихся стран. Место которых, в международной экономике, в теории Пола Кругмана, не самое завидное. Давайте же следовать в своих реформах первоклассным теориям первоклассных мировых экономистов. Если украинцы в состоянии оценить качество немецких автомобилей и качество итальянских спагетти, почему же они согласились есть экономический джанк-фуд?
Все меры по стимулированию роста экспорта, если они не будут связаны с промышленной политикой, не дадут никаких результатов. Это просто невозможно, если это противоречит экономической теории. Чудес не бывает. Все длительные успехи в увеличении экспорта из стран Юго-Восточной Азии были связаны исключительно с реализацией в них промышленной политики по организации производства новых технологических товаров, а не с «чудесами» таможенного регулирования (сколь бы позитивными эти «чудеса» не были), продажей экспортерами валютной выручки и/или возвратом-невозвратом им НДС.
Только создание новых технологичных товаров или их клонов по более низкой цене (как делают это, например, китайские производители смартфонов, потихоньку вытесняя Apple с мирового рынка) позволяет нам надеяться на прирост украинского экспорта в страны, которые всеми силами сопротивляются этому.
Международная экономика — не богадельня. Международная конкуренция больше похожа на поле битвы, где сражающихся в плен не берут. Как говорил французский просветитель XVII века Франсуа де Ларошфуко: «У нас у всех достанет сил пережить чужое несчастье». Поверьте, канадские и бельгийские обыватели совершенно не страдают от низких уровней экспорта технологической продукции на Украине. Они вполне переживут это. А переживем ли мы, если и дальше будем руководствоваться в своей экономической практике некими третьесортными экономическими теориями?
Только внедрение промышленной политики и промышленного протекционизма — реальный долгосрочный метод стимулирования экспорта украинской продукции, современной и высокотехнологичной продукции, которая будет пользоваться спросом на мировых рынках, а производители-экспортеры которой если и будут зависеть от возврата НДС, то в весьма незначительной степени.
Если мы не сможем, наконец, заняться промышленной политикой, единственное, что нам тогда остается — это стать «сельскохозяйственной сверхдержавой» Только вспомните, что похожий план в 1945 году предлагал для Германии и министр финансов США Генри Моргентау. Но его план потом был заменен «планом Маршалла». Почему? Да потому, что в противном случае Германию постигла бы депопуляция на 15-20 миллионов человек (по оценкам западных послевоенных экономистов). Вот вам подлинная цена деиндустриализации.
Если наши реформаторы не любят украинский народ, то пусть продолжают в том же духе. Долой промышленную политику и промышленный экспорт, да здравствует экспорт зерна. Только, учитывая весьма низкую маржу прибыли при торговле зерном, кто с этого прокормится на Украине?